– Они не должны учуять не ладное, – продолжал Ишута. – А для того нужно к ним своего человека, лазутчика, отправить.

– Ишь какой! Хочешь, чтобы нурманн нашего захватил, а тот бы им якобы раскрылся? Так ведь они запытать могут до смерти! Этих нелюдей я еще мальчишкой видел.

– Знаю, старик. Поэтому и лихо на сердце у меня. – Ишута застыл, опершись на посох.

Наступила тягостная тишина. Волхв смотрел на переливы закатного света, отражающегося в воде. Староста Маковей опустился на валун, скрестив на коленях руки, и тоже замер в думе. Вокша крутил головой во все стороны, не очень понимая, о чем задумались окружающие.

Наконец, до молодого кривича стало доходить. И он, еще толком до конца не понимая, ухватив только зыбкую суть, сказал:

– Так ведь я это… Я ж могу к нурманну пойти.

– Сиди ужо, ходок, аж в портах промок! – Маковей сердито замахнулся на Вокшу.

– Ты б, дядька Маковей, полегче тут-ка! – набычился парень.

– Давайте все спокойно обсудим. – Ишута встал между ними. – Если те норманны, что сбежали ночью, добрались до конунга, значит, тот уже знает, в какую засаду попал их драккар. Потому на такой крючок уже не попадутся. А берегом все равно пойдут – уж больно шибко нутро горит у их конунга. Мстить хочет!

Волхв долгим взором посмотрел на линию противоположного берега. В груди зашевелился когтистый зверек. Страшно отправлять к норманнам этого совсем еще сопливого и с виду глуповатого Вокшу. Но глуповат он, похоже, только с виду. Лишь бы сам чего не измыслил. Удержи такого, попробуй! А вдруг пытки не выдержит?.. А пытать ведь будут. И люто!

Ишута твердо посмотрел парню в глаза.

Хроальд стоял на носу «Хрофтотюра», скрестив на груди руки. Не хватало душевных сил у старого херсира видеть своих сородичей, позорно бежавших с «Фенрира». И сейчас эта кучка оборванцев, без доспехов и без оружия, промокших и трясущихся от холода, грудилась на берегу за его спиной, опустив головы. Конунг думал, и мысли его сталкивались лбами, споря между собой…

«Что делать? Нужно попытаться найти «Фенрир». Даже если русы затопили его, то все равно можно поднять со дна, отремонтировать и плыть дальше. Но на это уйдет много времени. А если убить часть траллов, чтобы освободить места на «Хрофтотюре»? Но об этом пока не может идти речи. Траллы слишком дорого стоят. Вначале нужно найти драккар, захваченный неприятелем. Придется идти наобум, не зная, где поджидает опасность…»

Хроальд тяжело ударил ладонью по деревянной шее дракона. Ждать чего-то бесполезно. Нужно двигаться! Он решил взять с собой для похода по берегу сорок человек, остальных оставить на судне, которое должно будет идти малыми веслами, а лучше просто сплавляться по течению, не опережая сухопутный отряд.

Старик перебежал с носа на корму, поставил правую ногу на борт.

– А ну, разойдись, позор Одина! – крикнул он в толпу викингов и прыгнул вниз.

– Хроальд, смотри! – Эйрик, внук Гольди Дождь-на-щеке, показывал рукой на излучину Днепра.

– Чего там?

– Рыбак, наверное…

– Рыбак, говоришь? – Херсир глянул из-под руки. – А вот рыбак нам и нужен! Так, ребята, быстро – по двое на две лодки и гребите, чтобы их никсам родить от вас захотелось! Еще четверо – по берегу. Притащите мне этого рыбака!

Скандинавы столкнули на воду оставшиеся долбленки кривичей и остервенело принялись грести в сторону одинокого лодочника. А четверка самых шустрых метнулась по берегу.

Рыбак, завидев, что к нему несутся какие-то чужаки и явно не для того, чтобы похвалить за улов, развернул долбленку и погреб к берегу. Но вскоре, заметив, что и на берегу его уже поджидают, суматошно развернулся носом к противоположной стороне.

Но что такое – один человек на весле? Двое гребут всегда в два раза быстрее. И все же кривич, а это был не кто иной, как Вокша, старался изо всех сил. До этого он по большой дуге, поднимаясь от Ремезы, обогнул лагерь норманнов и пришел в Калоки. Там отыскал годную для дела долбленку и отправился вниз по течению.

Все это нужно было сделать для того, чтобы норманны поверили в случайность его появления. Для пущей убедительности молодой человек в тот момент, когда носы лодок преследователей стукнулись о его борт, маханул в воду и поплыл короткими саженками, лихорадочно лупя по воде руками.

Его споро огрели веслом по спине, схватили за волосы и, не затаскивая в шаткую посудину, просто поволокли по воде. Потом уже, одуревшего от такого купания, вытащили на берег, несколько раз ударили кулаком по ребрам и по грудине, подавляя волю и остатки физических сил. В довершение шарахнули очень больно в подколенные сгибы чем-то ребристым, поставив на колени.

– Слушай внимательно мой голос! – Хроальд смотрел на пленного сверху вниз, уперев подбородок на увесистый кулак.

Вокша кивнул и поднял затуманенный взгляд на конунга.

– Ты хорошо знаешь свой местность?

– Да…

– Мне нужно понять, что есть там! – норманн указал рукой на Днепр. – Там, ниже по течений! Понимаешь мой?

– Да…

– Тогда говори скорее!

– Там есть деревня. И детинец.

– Эта я и без тебя знай! – Хроальд сплюнул. – Ночь туда ушел один мой драккар. Русы захватить его. Куда его можно спрятать?

– Я не знаю… – Вокша потупил глаза.

– Врешь! – закричал херсир. – Врешь, тварь! У меня нет времени говорить с тобой… – И, перейдя на скандинавский, добавил: – Сломайте ему ступню!

Вокшу повалили на спину, накинули на ноги веревочные петли, растянули и… удар! Сухой хруст. Кривич не смог сдержать крик боли.

– Мой знахарь Ульф облегчит твой страдания и даже вылечит ногу. Не до конца. Будешь хромать всю жизнь, – Норманн изобразил походку человека со сломанной ногой. – Но, если твой будет говорить «не знаю», я сломаю другой ступня! Тогда я твой даже продать не смогу. И что из этого выходит, а? А выходит то, что я буду вынужден тебя убить!

– Ладно… – едва выговорил Вокша.

– Тогда бери свой палец и рисуй здесь! – Хроальд разровнял прибрежный песок ногой рядом с Вокшей.

– Вот здесь, чуть ниже Ремезы, – кривич стал чертить указательным пальцем, – есть старица. С Днепра, если идти далеко от берега, ее можно не приметить. Поросла вся… Но на самом деле, чуть подрасчистив, туда можно спрятать целиком смоленскую башню.

– А потом обратно закидать так и так ветками, и ничего видно не будет? – Норманн присел на корточки перед чертежом.

– Да. Только туда и можно спрятать…

– Харашо. А теперь мой должен знать, где русы могут прятать пленный викинг?

– Прятать наверняка будут в лесных схронах.

– Зачем не в детинце?

– Да детинец тот токмо на вид крепкий, а изнутри весь изгнил давно. По нему чуть бревнышком вот тут-ка ударь, он и поедет катышами! – Вокша изобразил на песке крепость и показал, куда можно ударить.

– Харашо, – закивал Хроальд. – Теперь мой должен знать, где есть лесной схроны?

– Они вот здесь, за оврагом. Отойти нужно от Зеверы версты полторы…

– Это немного. Так-так… Значит, говорить: защищать они свой крепость не будут, а сразу пойдут в лес в надежде харашо сидеть?

– Давно уже так делают. Говорю же, детинец трухляв, аки пень столетний.

– Харашо-харашо. – Херсир, прищурившись, смотрел на изображение, начертанное пленником. – Мой не зря сломать тебе ступню. Видишь, как много ты мне смог сказать!.. Сейчас мой пойдет думать. А твой пойдет на драккар, и там Ульф сделать тебе лечение.

Два норманна подняли стонущего Вокшу и понесли на судно. Седовласый Ульф приложил к сломанному месту высушенные собачьи кости и крепко примотал их широкими кожаными ремнями. Потом дал выпить несколько глотков вина. Боль действительно стала быстро убывать, и Вокша даже задремал.

Сорок бойцов в полном боевом вооружении Хроальд повел по берегу, тридцать сели на весла «Хрофтотюра». Все траллы были загнаны на драккар и прикованы цепями к специальным кольцам.

Херсир решил поступить следующим образом. Поскольку любые военные действия на суше начинаются с постройки укрепленного лагеря, то он задумал захватить детинец. Затем переместить туда пленников и три десятка воинов. Траллы должны будут латать стены под угрозой меча. Другой отряд на «Хрофтотюре» проследует до старицы и отыщет «Фенрира». Пригонит оба драккара и приготовится к быстрой операции. Хроальд был уверен в том, что «Фенрир» охранять неприятель не станет, поскольку ему выгоднее держать все силы в одном кулаке. После этого можно предложить русам обменять траллов на захваченных в плен викингов. Но самого обмена не допустить, а попытаться, опять же с помощью хитрости, сохранить товар и освободить своих. Подобные вещи старик Хроальд проделывал не единожды.